Протоформы и артефакты Роберта Кондахсазова

Живопись Роберта Кондахсазова можно рассматривать как некий цветопластический текст со своей знаковой системой, особенностями структуры и философским содержанием.

Путь от предмета к знаку наметился у художника еще в 70-е годы. Во многих работах того периода настойчиво повторяются изображения одних и тех же объектов (гранаты, кувшины, ящерицы, ракушки, кипарисы, лестницы), то приближающиеся к «реалистическим», то гораздо более условные. Нередко предмет или предметный ряд предстают в столь абстрактном виде, что могут иметь двойное прочтение: ступка – скважина, гранат – череп, стол с набором кухонной посуды – городской ландшафт с домами и т.д. Основной посыл таких работ – объекты, традиционно воспринимаемые как различные, на самом деле, взаимоподобны.

Уже здесь вызревали у художника то мировоззрение и тот художественный язык, которые в начале 90-х годов привели его к созданию картин, которые в последствие сложились в серии: «Иероглифы», «Зооморфизмы», «Персонажи», «Реалистические абстракции» и т.д. На своих персональных выставках художник обычно объединял их под общим названием «Протоформы и артефакты». В этих картинах Кондахсазов стремится постичь и выразить то общее, что лежит в основе органической и неорганической природы, техники, культуры и человеческой психики. И этот поиск неких универсалий логически привел его к минимализации художественного языка. По мнению самого художника, сформулированному им в послесловии к альбому его живописи «Реалистические абстракции», «существуют некие «протоформы» и некий «протоцвет», которые с наибольшей полнотой могут выразить единую, целостную метафизическую картину мира». Такими «протоцветами» для Кондахсазова оказались черный и белый. За небольшим исключением, в работах этого периода (последние 15 лет жизни) других цветов нет. Одновременно с радикальным отказом от цветового многообразия в пользу двух цветов, взаимодействие которых – от контрастирования до разной степени смешения — по замыслу художника, призвано и способно выразить то же, что и многоцветье, но гораздо лаконичнее, он активно продвигается в сторону от предметности и фигуративности к знаковости.

Неслучайно ряд работ художника объединены в серию «Реалистические абстракции». Этим названием Кондахсазов как бы подчеркивает, что в основе его абстракций лежит не произвол живописца, по собственной прихоти деформирующего предметы, но стремление приблизиться к той реальности, которая ему видится за фасадом вещественности, то есть к неким первоосновам и протоформам, могущим материализоваться и в неорганической природе, и в биосфере, и в техносфере, и в культуре.

Так, например, подчеркнуто условно - в виде шара – изображает художник и человеческую голову, и голову насекомого, и женскую грудь, и верхушку цветочного пестика, и древесный плод, и элементы технических устройств неизвестного назначения. Одни и те же плоскости, конусы, шары и трубы образуют и растение, и фигуру кузнечика. При этом и чертополох и кузнечик обретают черты сходства с какими-то авангардистскими архитектурными сооружениями. Ракушки начинают напоминать цветы и, одновременно – вазы, но также и пещеры, и материнские утробы. Элемент женской прически можно принять за улитку, а цветок – за вращающийся пропеллер.

Объекты на картинах Кондахсазова заимствуют друг у друга части и детали, как бы взаимоцитируя друг друга. Но перемещаясь из одной картины в другую, из контекста в контекст, цитаты эти каждый раз получают новое смысловое и пластическое наполнение. Если взять эти работы в их совокупности, то своей структурированностью, условностью, частотой повторяемости одних и тех же форм и изображений, они вызывают ассоциации с неким модернизированным идеографическим письмом.

автор: Nina Gabrielyan.